Неподалеку Ингрид нашла ненужный кусок картона и подтолкнула дарх носком ботинка на нее. Прикасаться к черно-фиолетовой сосульке она боялась да и брезговала. Растерянный вид выдавал в ней новичка. Оруженосец Миша, раздобыв где-то железную перчатку явно рыцарских времен, собирал оружие поверженных врагов. Поймав на себе растерянный взгляд хозяйки, он взглянул на дарх и молча протянул охотничий нож, который вытащил из ножен на поясе. Ингрид рассеянно кивнула и принялась целенаправленно колупать темный артефакт, который почти не сопротивлялся. По неопытности получалось это плохо,  но затычка вскоре была вытащена. На картонку выкатился десяток неярких эйдосов, явно замученных многовековыми переездами из одного дарха в другой. Ингрид аккуратно собрала их в руку, ощущая пульсацию живых душ, перепроверила сосульку, траву рядом. Как только дарх окончательно прекратил дергаться, он тут же прожег картонку и ушел под землю, скорее всего, прямо в Тартар.

Девушка осторожно сжала руку и, взглянув на быстро тающую горку льда, которая когда-то была стражем мрака, отвернулась. Валькирии вокруг занимались собственными делами: Филомена, Таамаг и Радулга трясли комиссионеров и суккубов на предмет получения ценной информации, Хола что-то решала по телефону, Гелата старательно заживляла рану Ламине и ее оруженосцу, а остальные куда-то подевались. Не чувствуя в себе силы отвлекать кого-то от непосредственных занятий, валькирия отправилась на поиски Фулоны, оправдывая себя мыслью, что задача непосредственного начальства заключается в инструктаже нового поколения воительниц. "Венценосную валькирию", как прозвала ее про себя Ингрид, она нашла у тропинки, что вела к выходу из парка Кузьминки. Та раздавала указания, что-то с кем-то обсуждала, говорила с каким-то незнакомым мужчиной: наверное, златокрылым.

Ингрид подперла собой дерево и аккуратно раскрыла ладонь. Эйдосы светились ярче, чем прежде, питаясь той атмосферой, что окружала их. Они жаждали покоя, они жаждали мира, а не вечных мук внутри темных артефактов. Наконец, Фулона освободилась.
- А вот у меня к Вам два вопроса, - негромко начала Ингрид. - Первый: куда девать их? - девушка разжала ладонь. - А второй - куда нам потом, после того, как все дела закончим?

Когда златокрылый подставил ладонь, чтобы пересыпать эйдосы, рука Ингрид заметно дрогнула, будто выдавая ее неуверенность за их дальнейшую сохранность. Страж укоризненно посмотрел на нее, на цепочке качнулись золотые крылья, ловя отблески лучей солнца, и только после этого все сгустки чистого света перекатились в ладонь к мужчине. Ингрид кивнула, молча подтверждая, что это все, и они разошлись.
- А, это? Мне кажется, я могла бы и больше забрать, - пожала плечами валькирия, опускаясь на недавно сваленный ствол дерева. Было подозрение, что в данном случае постаралась Таамаг, поскольку на коре были заметны длинные глубокие царапины, как будто кто-то за ним укрывался.
- Может, Гелату позвать, нет? - возможности воскрешающего копья Ингрид понимала плохо, но его наличие ее радовало. Она все-таки думала, что это копье может вылечить абсолютно все. В физическом плане, безусловно.
- Да ну, успехи... - отвела взгляд Ингрид. - Так, воюю потихоньку. Миша меня тренирует на комиссионерах, правда, копье моментально теряет всякий эстетический вид из-за пластилина, - чуть улыбнулась она. - А вообще, я многого не понимаю. Почему, например, наши копья всегда попадают в цель, каким бы противник ни был? Почему мы тогда просто не можем убить этого, как его... - девушка поморщилась, припоминая имя, вычитанное в одном из пособий. - Лигула, вот. И в конце концов, почему мы, златокрылые, светлые. короче, почему мы убиваем? - резко выпалила Ингрид. Все это накипело у нее за последние пару недель и, может быть, недавнее поле битвы не лучшее место для выяснения всех подробностей, но остановить себя девушка не могла. Она подняла глаза на Фулону, чтобы понять, не рассержена ли она за вопросы.