Ни одна из тартарианских хроник не сохранила ни имя этого стража, ни даже примерную дату, когда все это произошло. Все, что известно в официальных источниках – лишь отрывки, но и из них можно сложить полную картину.
    В тот день, необычный даже для Тартара, страж этот, непризнанный окружением алхимик, был как никогда близок к свершению всей его жизни. Он перепробовал полторы сотни различных вариантов, и ни один из них не принес ему должного успеха. Осталось всего пять, и на них была вся надежда. Радостно потерев руки, он приступил.
    Дождь за окном хлестал нещадно; молнии блистали яркими росчерками. Все столы в лаборатории были уставлены колбами и колбочками, в которых бурлили и взрывались химикаты с ингредиентами. В самом углу, у поросшей мхом стены, билась плененная девушка, тщетно пытавшаяся выпутаться из своих оков. Эта девушка была валькирией искрящегося копья.С ужасом наблюдала она, как страж снимает наконечник с древка, и слезы безысходности катились по ее щекам. Она прекрасно понимала, что произойдет, если ему это удастся: используй он копье в своих безумных экспериментах, валькирий станет на одну меньше. Теперь их будет всего тринадцать, и все это из-за безумных побуждений слуги Мрака.
    Валькирии не страшатся смерти, когда знают, что их копье будет передано преемнице. Но эта валькирия не сумела, не успела передать свое оружие, и теперь ее обуревало чувство безысходности, из-за этого она чувствовала себя сродни предательнице.
    Но умереть, опустив руки – не выход для валькирии. Приосанившись, она гордо подняла голову и твердо, хоть и едва слышно, прошептала:
    – Умру, но не опозорю честь валькирий!
    На столе у стража что-то взорвалось с глухим, громким хлопком, и тот, словно не веря в собственный успех, упал на колени. Валькирия же удивленно подняла голову и увидела, как страж расхохотался и поднялся с пола, сжимая в руках что-то одновременно и знакомое, и пугающе непохожее. Валькирия ужаснулась. В руках безумец держал копье, но это было уже не ее копье.  Переменившееся, оно словно было соткано из тьмы, оно несло в себе разрушения, хаос и смерть. Валькирия чуть не задохнулась от негодования – этот страж превратил прекрасное творение света в ужасную, гротескную пародию.
    Страж повернулся к валькирии – в его глазах пылал демонический огонь.
    – В моих руках теперь – власть над всеми валькириями! – вскричал он, поднимая копье над головой. – Теперь у Мрака есть преимущество! – его безумный смех напоминал кашель чахоточника. Но вскоре он немного успокоился, и тихо, сам себе удивляясь, пробормотал:
    – А ведь мне никто не верил! Все считали это прихотью, глупой блажью! Зачем же мне делиться с этими неблагодарными? Ведь я сам могу использовать это копье! Никто на свете, даже этот мерзкий коротышка Лигул, не сможет противиться мне! – он бормотал все неразборчивее, и валькирии было все труднее разобрать его слова. – А о тебе, валькирия, никто даже и не вспомнит. Все упоминания о тебе и о твоих подругах исчезнут, словно никогда вас и не было! Никто, даже Свет, не вспомнит о вас! – и страж вновь расхохотался, прислонившись к стене. Валькирия закусила губу, осмысливая слова стража, и мысли в ее голове принимали все более четкую форму. Она закрыла глаза и стала медленно покачиваться из стороны в сторону, почти беззвучно шепча:
    - Жертва не будет не нужна
    Всевидящей ужасной силе,
    Она одна обречена
    Но обреченной будет в мире
    Спать. А имени валькирий
    Копье ужасных не страшно.

    Оно лишь повиновенья просит.
    И открывает все замки.
    Но  сестры, будьте осторожны!
    Лишь то копье неверный сносит,
    Он жалости  и не попросит,
    Он будет алчно добывать
    И страха бури не понять,
    Когда закончится игра.

    Прощать не будут осторожно.
    Плывите по большой реке
    И на могилке той, возможно,
    Найти вам ключ предрешено.

    И битвы хоть вы проиграя,
    Зайдя в тупик и нерешая
    И злостно очами сверкая
    Но проиграть вы не должны!
Si ferrum non sanat, ignis sanat . Sic vos non vobis vellera fertis, oves. Sic vos non vobis mellificatis, apes. Sic vos non vobis fertis aratra, boves!¹
    Едва последнее слово слетело с ее уст, валькирия бездыханно упала на пол. Страж же, осознавая произошедшее, отчаянно, пронзительно закричал.  Чертова валькирия ценой своей жизни наложила проклятие, которое ослабило силу копья  – теперь оно уже не смогло бы уничтожить всех валькирий, а лишь ослабило бы их, подвергнув зомбированию. Страж бросил копье в сторону и опустился на пол, горестно рыдая – дело его жизни было испорчено, изничтожено, растоптано.
    Он не мог заметить, что, пока он проклинал судьбу, в его лаборатории беззвучно материализовалась серая тень, аккуратно поднявшая копье с пола, и столь беззвучно же и исчезнувшая.
    В ту ночь история валькирии искрящегося копья оборвалась, а копье ее с тех самых пор считалось бесповоротно утерянным.
Но никто не заметил и другого. Цепочка, на вид заурядная безделушка на шее валькирии внезапно зашевелилась, как живая, и сползла на пол. Потом она скрылась в щели и затаилась. Она могла ждать. Как и боги хаоса, сотворившие это украшение. Они желали вырваться из-за Жутких Врат. И имя им - Локи и Фрея.