Словно бы несколько часов назад тут не сидела на диванчике Аида, попивая медовуху, и не строила Баклажана Гип, нарекая его новой валькирией – тишина и покой царили в русской резиденции мрака. Хэз подумала, что это ненадолго – пройдет совсем немного времени, и сюда польется поток эйдосов и лопухоидов, желающих их отдать.
Отправив Максимилиана на его новое рабочее место, Хэз вошла в кабинет начальника не как проситель – как хозяйка.  Здесь все следовало изменить, исправить – сделать так, чтобы работалось комфортно. Она теперь была ответственным лицом, представителем власти. Поставив свои пожитки посреди кабинета, она вернулась в приемную и уставилась на дверь, задумчиво кусая губу:
– Как думаешь, табличка нужна?
Макс, уже освоившийся на новом месте, меланхолично раскладывал бумажки по стопочкам в зависимости от формата. На ее вопрос он поднял голову – глаза за толстыми стеклами растерянно моргнули – и медленно кивнул.
– Вот и я думаю! Табличка это же хорошо, да? И нужно. Ну сам посуди, придет к нам, кхм-кхм, клиент и захочет на аудиенцию ко мне – а таблички нет! Он же без таблички не поймет, куда идти – еще, чего доброго, в туалет забредет. Туалеты, кстати, сделаем там, у лестницы – чтоб не на виду. Без туалетов нельзя – мы ж людей обслуживаем. Это суккубам да комиссионерам по барабану, а людям  - нет. Еще, чего доброго, подумают, что мы их не уважаем – и не понесут свои эйдосы к нам! Людям, Максенька, надо внушить, что они для нас, тьфу-тьфу, свет в окошке – это психология, можешь мне поверить!
Максимилиан издал тяжелый вздох – говорливость Хэз его явно утомляла. Сама она на это внимание не сильно обратила, продолжая рассуждать:
– Так вот, табличка… Что там написать? Хезер? Нет, не то, ой не то. Фамилия нужна, а то будут непонятки, вопросы, разговоры… А должность? Может так…
Она взмахнула рукой, и на двери появилась деревянная табличка с тисненными буквами: «Амура Психеевна Юнг-Фрейд, директор».
– Так хорошо, как считаешь? Директор – он и в Африке директор! Опять же, фамилия необычная – людям нужно думать, что с ними работает специалист мирового уровня! Психология, Максенька, она самая, на ней вся наша контора и держится.
Разложив стопки по росту, Максимилиан потер переносицу и обреченно произнес:
– Опять ремонт?
– Не опять, а снова! – отрезала Хэз, любуясь табличкой. – Косметический! Так, по мелочам пройдемся. А еще нужно электронную очередь сделать – так будет быстрее, а время, как известно – деньги. То есть эйдосы.
Еще немного походив по новой вотчине, Хэз посмотрела на часы и скомандовала:
– Тухломона мне! Немедля! И Прасковью тоже, но ее можно и где-то через минут сорок.
Тухломон явился спустя полторы минуты – растрепанный и зашуганный, словно за ним гнались светлые. Хэз к тому моменту сидела в бывшем кресле Пуффса и игралась с дархом – тот, пульсируя,  скакал по ее ладони, словно радуясь вместе с хозяйкой.
– Тухломо-о-оша!.. – протянула Хэз, увидев комиссионера, и села в кресле ровно, хитро улыбаясь. – Тухломоша, давно не виделись, старичок! Как жизнь? Я тут давеча в детском мире была, купила тебе набор пластилина с блестками – огламуривайся, старичок, будь в тренде!
Кинув упаковку пластилина Тухломону, Хэз указала пальчиком на кресло перед столом и защебетала:
– Я теперь, друг ты мой податливый, начальница,  – по лицу комиссионера прошла рябь. – Знаешь, что это значит?
– Зарплата больше? – фыркнул Тухломон, усевшись в кресло. Олопухоидился старичок, грустно подумала Хэз.
– И она тоже. Знаешь, как лопухоиды говорят? Новый начальник – новые порядки. Сечешь?
– Секу. – В редкие моменты серьезности Тухломон был крайне понятливым собеседником.
– Вот и хорошо. Передай своим пластилиновым дружкам (да и нашим двуличным суккубикам тоже!), что теперь любой эйдос, который не дойдет до кассы и осядет в чьем-то дырявом кармане, будет караться лишней дыркой в теле воришки. Не всякую дырку можно пластилином залепить, Тухломоша, ой не всякую… Оно ведь, знаешь, как бывает – был комиссионер да весь вышел!
Лицо Тухломона зарябило еще сильнее, и он вскочил, сжимая в лапках упаковку пластилина:
– Принял к сведению, товарищ начальник! Будет донесено до каждого пластилинового уха!
Такой реакции Хэз сама порадовалась – молодец, Тухломон, не стал лебезить, увиливать и зубы ей заговаривать. Оставалось надеяться, что он действительно принял к сведению новую информацию.
– Иди, Тухломоша, работай. Эйдосов еще поле непаханое!
Отправив комиссионера восвояси, Хэз растянулась в кресле и под нос пропела лопухоидную песенку про Прасковью из Подмосковья. Одной проблемой меньше, теперь нужно бы разобраться со второй, более крупной и своенравной.

Услышав шум телепортации, Хезер оторвалась от напевания и лениво перевела взгляд  на портал с Прасковьей. От ее излишнего пафоса у Хэз всегда начинала болеть голова – как ребенок, ей богу. Приличные стражи из своего появления не устраивают новомодных перфомансов.
– Ну привет, Прашенька. Ты присаживайся, присаживайся. Кофе хочешь? Чай? Чего покрепче? Хотя нет, покрепче тебе нельзя, не доросла еще.
Гостевое кресло, противно скрипя ножками по паркету, придвинулось прямо к коленям Прасковьи и призывно подтолкнуло ее сзади, как бы намекая на то, что она может сесть. Хэз в это время усиленно подбирала слова, чтобы разговор с Прасковьей не закончился маленьким апокалипсисом.
Прасковью она, как ни крути, любила (насколько это слово вообще уместно для стража мрака). Она помнила ее еще сопливым младенцем, пачкающим важные документы шоколадом. Как один из немногочисленных стражей женского пола, Хэз следила за тем, чтобы юная воспитанница Лигула не убилась раньше времени, и пыталась даже одарить девочку подобием материнской ласки (насколько это вообще было возможно для стража мрака). Да только как ни крути, а из жигулей кабриолет не получится – так и из стража мрака воспитатель будет никудышным.
Распахнув окно и дверь, чтобы проветрить помещение от серного запаха, Хэз привстала над столом и крикнула так, что стеклянные дверцы шкафов задребезжали:
–Макс! Принеси нам чаю, да с пирожными!
Макс не заставил себя ждать, и появился в кабинете тот час, держа в руках поднос с пирожными, заварочным чайником, чашками и сахарницей. Флегматично посмотрев на Прасковью, он поставил поднос на стол, и, повернувшись на каблуках, вышел. Хэз показалось, что он едва слышно хмыкнул, и надеялась, что ей это действительно показалось.
– Прашенька, ты пей чаек, солнышко ты наше мрачное. У меня к тебе будет очень важный разговор, так что ты пей, и слушай, ферштейн?

– Прашенька, пирожные нужно не колупать, а кушать, – насмешливо-поучительным тоном произнесла Хэз и налила себе чаю. Кабинет наконец проветрился, и она прикрыла окно, обеспечив в помещение доступ «свежего» московского воздуха.
– Ты знаешь, Прашенька, меня твой, хм, опекун, сегодня обрадовал! – Скорее, он обрадовал моих недоброжелателей, но это уже несущественные мелочи. – Назначил главой русского отдела. Скажем так, мне это весьма польстило.
Ложка сама, противно позвякивая о стенки чашки, стала размешивать сахар. Хэз, прищурив яркие голубые глаза, внимательно смотрела на лицо Прасковьи, пытаясь угадать ее реакцию. Ничего, даже не моргнула. Лезть к лигуловской воспитаннице в голову без ее одобрения Хезер не рисковала.
– Знаешь, быть начальником очень сложно, – Хэз протянула к Прасковье руки с идеальным маникюром и затрепетала пальцами. – Сложно держать в этих хрупких ручках весь этот пластилиновый сброд! Нет, я конечно не жалуюсь на Макса, он замечательный помощник! Но, согласись, Прашенька, что трое – лучше, чем двое. Так ведь?
Резко отдернув руки, Хэз с милейшей сладкой улыбкой постучала ногтями по столешнице:
– Ты ведь понимаешь, о чем я?
Надо ей вместо Ромасюсика выделить комиссионера. А то фиг поймешь, ферштейн она или нихт ферштейн.

Наконец, мучительная неделя бюрократии прошла. Честно признаться, она уже надоело Хадору. К счастью хоть Сашка этим не занимался, иначе он давно сорвался и побил кого-нибудь из канцеляристов, а там и до проблем недалеко. "Блин, ненавижу эту дурацкую возню с бумагами. Приходиться бегать от одного начальника к другому. Надеюсь, этот мой поход последний," - такие мысли пронеслись в голове у брюнета. Сейчас его направили к начальнице русской резиденции мрака, которая находиться в Москве, а точнее в Дмитровке 13. Телепортировавшись в столицу России, мужчина направился по нужному адресу, однако пока он шел, то задумался о своем. "Интересно, что будет дальше все-таки? Кто станет новым начальником Астраханского филиала после гибели учителя? Это действительно загадка и над ней стоит поразмыслить. Хотя нет смысла гадать, все зависит от начальницы русского отдела мрака," - подумал Артем и вздохнул. Наконец, мужчина дошел туда, куда ему надо, а именно на Дмитровку 13. Открыв дверь, он зашел в приемную, где увидел двух девушек. Их он узнал сразу же. Одна из них была Прасковьей, воспитанницей Лигула, уж кто её в лицо то не знает? А вторая начальница русского отдела мрака, уж грех совсем не знать начальство по имени и в лицо. Вообще мужчина думал, что застанет здесь Пуфса, которого Артем мягко говоря не очень любит, хоть и были слухи, что этого канцеляриста послали далеко и надолго и на его место назначили Хезер. Его удивлению не было предела, но внешне страж этого не выдавал. С бумагами в руках и артефактами в ножнах, Хадор подошел к ним.
- Приветствую вас, - обратился страж мрака к двум особам, а затем повернулся к Хезер.
- Мне было сказано придти к вам и вручить эти бумаги, - спокойным тоном сказал мужчина, протягивая начальнице бумаги, с которыми он неделю бегал за начальниками канцелярий. Там еще было написано о том, что в Астраханский филиал требуется новый начальник.

Отредактировано Хадор (2013-06-23 16:25:51)

"Как же, будут суккубы друг друга штамповать. Этим гадам только волю дай, сожрут регистрацию соседа, что бы конкурентов меньше было..."- краем сознания подумала Праша, возвращая блудный чай в чайник.
- Макс, конечно, замечательный. Рожден для бумажной работы, я бы сказала.- тем временем продолжала Хез, изредка поглядываю на Прасковью. – Но у него, Прашенька, есть куда более замечательный талант – вся эта пластилиновая шушера его боится, как огня. Умеет он их строить, у меня так не получается!
"Что ж, строить пластилиновую дрянь - не самая сложная работа, но, пардон, не моего уровня"- капризно подумала наследница Мрака, начиная ногтями сдирать глазурь со второго пирожного. Комиссионеры и суккубы были для нее грязью, не заслуживающей внимания. Даже если бы какой-нибудь комиссионеришка приносил лично ей по сотне эйдосов в день, Праша бы и персонально к нему не сменила гнев на милость. Она по определению презирала все, что уступало ей в мощи.
– И вот что я подумала, Прасковья… Согласись, было бы не честно на бедного Макса сгрузить и документацию, и весь этот пластилиновый балаган!
"Очень даже честно. Он работник Канцелярии - вот пусть и работает..."
Нормально сформулировать мысленное послание Праше не дали, впрочем, и саму Хез оборвали на полуслове. Дверь отворилась и на пороге возник молодой страж Мрака, своим внешним видом особого трепета не внушающий. Скосив на него глаза, раздосадованная, что ее "перебили" Праша автоматически растрезвонила на несколько частей стоящий на столе пластиковый стакан для ручек.
- Приветствую вас.- выдал недавно вошедший, обращаясь не то к самой Праше, не то к Хезер.- Мне было сказано придти к вам и вручить эти бумаги .- в руках стража действительно была папка с какой-то документацией.
  Раздраженно фыркнув, Прасковья быстро коснулась взглядом чайной поверхности в своей чашке и спустя миг в воздухе зазмеились три жидкие буквы: кто?
На более развернутый вопрос Праше не хватило энтузиазма и жидкого материала.
Впрочем, Хез явно не была сильно рада пришедшему.
-  Не видно, что ли, что у нас совещание? Стучать мама не учила? Макс, займи гостя чем нибудь, пока мы с Прасковьей не закончили!- сердито выдернув "бумаги" из рук стража, начальница русского отдела Мрака на несколько секунд замолкла.
"С Максиком своим болтает"- сообразила Прасковья, откидываясь на спинку кресла и испытующе глядя на молодого стража. "Максик", получив рекомендации касательно гостя, уже подхватил того до руку и настойчиво уводил в сторону выхода.
- У этой «молодой гвардии» никаких манер!- пожаловалась Хез, когда за Мксом и стражем закрылась дверь.-  Так о чем я? Ах да… Прасковья, мне нужно, чтобы ты занялась документацией. Ты девочка способная, справишься, я уверена. Так ведь?
Несколько секунд Праша молчала, все так же косясь на дверь. Потом оторвала взгляд от выхода и брезгливо потыкала пальцем в перенесенную гостем папку.
- Вэтыыым?!- невнятно промычала она. Работа с документацией казалась ей чем-то не в меру скучным, лишенным желанного огонька. Впрочем, переводить рефераты Мефу немногим веселее.
Не особо заботясь о том, сколько стоит чайник, Праша расколола его на две половинки и, вновь вынув из недр клубок переливающейся жидкости, вывела уже более аккуратную фразу:
А что мне за это будет?